У дверей Баскервиль пропустил Холмса вперёд. Войдя следом, он плотно закрыл дверь и прошёл к креслам у стены. Последовав примеру Холмса и опустившись в одно из них, он некоторое время молчал, глядя в пол.
- В общем, мистер Холмс, мне известно, зачем Вы здесь, - сэр Генри поднял глаза на сыщика, ожидая реакции. Встретив лишь спокойный взгляд, он продолжил.
- И, конечно, это было бы ужасно глупо продолжать молчать. Поэтому я и пришёл к Вам. Чтобы всё рассказать...
Началось всё пару месяцев назад, когда я познакомился с одним молодым человеком лет тридцати по имени Герберт Уэст, случайно встретившись с ним здесь, у Баскервиль-холла... Он, видимо, проходил мимо и заинтересовался столь монументальным строением в такой глуши. Мы разговорились, и он рассказал, что приехал сюда из штатов, чтобы спокойно закончить свою работу. Я поинтересовался какую. И он поведал мне такую историю, что я просто... Впрочем, Вам судить, - Баскервиль откинулся на спинку кресла.
- Ещё когда Уэст был студентом медицинского факультета... м-м-м... не помню, какого университета (впервые слышал это название)... Так вот, ещё в бытность студентом Уэст приобрел известность, благодаря своим дерзким теориям о природе смерти и искусственных способах ее преодоления. Его взгляды исходили из _механистического_ понимания природы жизни, понимаете? То есть, с помощью управляемой химической реакции Уэст надеялся вновь запустить механизм человеческого тела после того, как естественные процессы в нем угасли. В ходе своих экспериментов с различными оживляющими растворами он загубил несметное число кроликов, кошек и собак. Несколько раз ему удавалось обнаружить признаки жизни у предположительно мертвых животных, часто - несомненные признаки, однако очень скоро он понял, что совершенствование процесса потребует от него всей жизни. Он также понял, что один и тот же раствор по-разному действует на разные виды животных, поэтому в дальнейшем для проведения специальных опытов ему понадобятся человеческие трупы...
Слушать его рассуждения на эту тему было жутко. И необычно, потому как Уэст является невысоким стройным молодым человеком, в очках, с тонкими (хотя и немного жёсткими) чертами лица, светлыми волосами, бледно-голубыми глазами и тихим голосом...
Но всё, что он рассказал, было настолько ново и невероятно, что я был заворожён и заинтересован до такой степени, что сглупил, - сэр Генри отвёл взгляд. – Не то чтобы я вызвался ему помогать... Нет. Но явственно дал понять, что знаком с одним именитым химиком-органиком Александром Вильямсоном, которому оказал однажды небольшую услугу, и мог бы попросить у него недостающие Уэсту достаточно редкие и неустойчивые вещества для его сыворотки.
Вот так всё и началось. Уэст тут же попросил меня достать ему хоть что-нибудь из списка, который он мне дал. Я выполнил его просьбу, связавшись с Вильямсоном, который был только рад помочь. Затем Уэсту потребовалось ещё и ещё. Честно говоря, находясь рядом с ним, я ощущал только интерес к его деятельности. Энергетика что ли?.. Но, оставаясь один, я понимал, что это страшное дело. Я хотел было отказаться, но это оказалось не так просто. Уэст – настоящий фанатик своего дела, науки. Фа-на-тик, понимаете? Он пойдёт на всё, лишь бы иметь возможность завершить свои исследования. Кроме того, меня беспокоит тот страшный человек, влезавший в наш дом и до смерти напугавший горничную Элен. Она говорит о его нечеловеческих чертах. Я боюсь, что опыты Уэста могли завершиться успехом, и это в самом прямом смысле живой труп.
Баскервиль закончил свой сбивчивый монолог и выжидающе взглянул на Холмса.
